Последнии новости

                                           Вас укусила собака

     Когда всё в жизни идёт хорошо, то нужно насторожиться: возможно, скоро появится некая проблема, подстерегающая вас, как говорится, на ровном месте. Заявляю об этом на основании собственного невеселого опыта...

     Тёплым майским днём мы с мужем вышли на прогулку — подышать свежим весенним воздухом. Одноэтажные тихие улочки гористого района благоухали запахами цветущей сирени, кивали нам головками бело-желтых нарциссов и красных тюльпанов. Ничто не предвещало беды. На стаи собак, шныряющих у дороги, мы не обращали внимания, давно привыкнув к этому бродячему городскому атрибуту. Вдруг, краем глаза  я заметила большую чёрную собаку, выскочившую из-под бетонной плиты возле Республиканского Детского дома. Она явно направлялась ко мне. До собаки было метров пять, и я, не ожидая подвоха с её стороны, продолжала спокойно идти дальше. Оглянувшись, на всякий случай, я увидела, что псина  находится уже возле моих ног. Я поймала её злобный взгляд. Немного испугавшись, я остановилась и крикнула: «Чего тебе надо! Прочь!» Но собака вдруг бросилась на меня и вцепилась в ногу. Я остолбенела. Такого со мной ещё никогда не случалось!  Затем она, испугавшись криков мужа, отпустила мою ногу и, посмотрев на меня с сожалением, словно извиняясь за содеянное,  помчалась обратно в свою нору. Большая стая промышляющих у водоканала собак, оценив своим собачьим умом случившееся, печально завыла, явно осуждая свою товарку. Собаки инстинктивно чувствуют, что человека кусать нельзя, он их хозяин и кормилец. Ведь даже бродячим псам иногда перепадает от людей какая-то еда.

  Меня поразила эта сцена: псы смотрели на нарушившую закон собаку и выли. То ли извинялись за неё, то ли сочувствовали мне. Тут муж сообщил:

 — Это кормящая сука. Я видел у неё большие соски. Они всегда очень злые в это время. А ну, покажи ногу.

    Я завернула левую брючину джинсов и увидела большой след от собачьих зубов и текущую ручьём кровь.

— Спасибо джинсам, — сказала я. — Если бы не они, то собака могла отхватить часть мышцы или порвать связки. Джинсы очень плотные и, видимо, она не смогла их сразу разорвать. Жаль только, испортила обновку. Ну, и что мне дальше делать? — спросила я мужа.— Кровь-то бежит.

— Надо позвонить в «скорую». Дай мобильный, я свой  дома оставил.

       Пока я вытирала кровь салфеткой, муж старательно названивал по телефону. Наконец, «скорая» отозвалась, но дежурная сказала, что они на укусы не выезжают. Посоветовала помыть рану с мылом, обработать перикисью водорода и настойкой календулы, а затем ехать в травматологию. С трудом переставляя ногу, я доковыляла до дома, а муж побежал в гараж за машиной. Выполнив указания «скорой» и забинтовав рану, я спустилась осторожно по лестнице с третьего этажа и села в подъехавшую к подъезду машину.

     В травматологии в воскресенье было пусто и тихо.  Сестра в приёмной записала мои данные, потом записала в толстый журнал данные собаки — где и какая. Она заставила меня ещё раз промыть рану с хозяйственным мылом и бесплатно сделала под лопатку противостолбнячную прививку. Пожилой травматолог осмотрел рану, сказал, что шить не надо и велел сестре заклеить её лейкопластырем. Когда врач узнал, что собака бродячая, то он посоветовал:

— Собаку не убивайте, это в ваших интересах.

— Да что вы, мне такое и в голову не приходило! А что некоторые убивают? — спросила я.

— Чего только не делают после укуса: и убивают, и травят, и калечат животное. Потом им приходится делать прививки от бешенства. А это очень вредно для организма, сильно его аллергизирует. Собака должна быть живой, как минимум, десять дней после укуса. Вы должны её кормить каждый день, чтоб не сдохла,  — посоветовал он.

— Вот ещё, — вспыхнула я. — Она меня укусила, а я её ещё и корми.

— Кормите, кормите, — строго сказал травматолог, — и следите, чтоб не убежала, не отравилась ничем. Вам ведь здоровье дороже обиды, верно?

     Он вручил мне справку для городской поликлиники, которую я должна была сдать  травматологу на следующий день.

—  Заходите в кабинет без очереди, как укушеная.

      Наутро муж отвёз меня в поликлинику. У дверей  травматолога сидела и стояла огромная очередь. Я попыталась решительно пройти в кабинет, но меня не пропустили стоявшие у двери больные.

— Я с укусом, — громко сказала я. — Видите объявление на двери?

— Тут все укушенные, уже человек десять прошло без очереди, — зашумели люди.

— Неужели столько человек укусили сегодня? — удивилась я.

— Точно, не обманываем, — подтвердил  мужчина, стоявший у двери в кабинет. — Вчера же было воскресенье.

      Тут молодой человек, находившийся рядом со мной,  шепнул, чтобы я шла в перевязочную, которая располагалась в смежном с травматологией кабинете. Я поблагодарила его и направилась к перевязочной.

     Постучав, я вошла в кабинет. Он был пуст. Я села на стул и стала ждать сестричку. Через минуту в кабинет вошла молоденькая медсестра и поинтересовалась, что я тут делаю,

— Укус, — сказала я и протянула справку.

     Она взяла справку и стала записывать мои данные. Потом осмотрела рану, посоветовала обрабатывать календулой или софорой каждый день.

— Главное, следите за собакой, чтоб не сдохла, — сказала она и сочувственно посмотрела на меня. — Через десять дней придёте, и, если собака будет жива, то напишите заявление об отказе от прививок.

        Сев в машину, я сказала мужу:

— Придётся кормить собаку. Хоть я и зла на неё — здоровье дороже!

— Ну что ж, корми, — согласился он. — Она на вид вроде крепкая, сильная. Не должна сдохнуть.

      Следующие десять дней я каждое утро собирала собаке какую-нибудь еду: косточки, кашу, сырники, варёные яйца — все, что оставалось после наших завтраков и обедов.

Но накормить собаку было непросто. Во-первых, я её боялась, мне казалось, что она снова бросится на меня. Приходилось мужу свистом подзывать её и кидать ей еду, да так, чтобы она досталась именно этой собаке, а не всей стае, дружно бросавшейся к нашей машине.  На всю стаю еды, конечно, не хватало, и псы провожали отъезжающий автомобиль лаем и голодными, напряженными взглядами.  Животных было жаль, но мои финансы не позволяли мне кормить всю стаю. А порой в голову даже закрадывалась тревожная мысль:  вдруг собаки поймут, что укусив человека, они получат еду. Это ведь умные и наблюдательные животные. Невольно мы можем выработать у них соответствующий рефлекс.

     Наконец, десять дней благополучно миновали, собака было жива. Я снова поехала в поликлинику, написала соответствующее заявление и поинтересовалась у медсестры, сколько укушенных приходит на приём в день. Сестра полистала журнал и сказала:

— В среднем 4-5 укусов в день, иногда и больше.

— Вот это да! — воскликнула я. — и что, всё за ноги хватают?

— По-разному, вчера вот женщина была, так её собака за лицо укусила.

    Она осмотрела мою ногу, сказала, что заживает нормально. Я пожаловалась, что большой синяк не рассасывается.

— Зайдите к травматологу, он вам что-нибудь назначит, — посоветовала сестра.

   Я заглянула в кабинет травматолога, и он написал на бумажке название лекарства.

В аптеке поликлиники его не оказалось. Пришлось искать по другим аптекам, а потом ещё семь дней обрабатывать рану.

    Свои мытарства я подробно описываю не из желания вызвать сочувствие. Меня поразило количество пострадавших людей: больше 120 человек в месяц. Это только обратившихся в поликлинику. К тому же не каждый из них мог отслеживать укусившую его собаку, она могла убежать и больше не появляться на этой улице.  А это значит, что человеку нужно делать опасные прививки, тратить государственные деньги, отвлекать врачей и сестёр от более сложной работы. Хорошо, если собака не сделает вас инвалидом — считайте, что вам повезло, иначе дело обернётся немалыми материальными затратами, сильнейшим стрессом, и за это никто не ответит. Собака ведь бродячая!  Хотя в городе есть и ветлечебницы, и горкоммунхоз, которые по роду своей работы должны заниматься бродячими стаями, коих расплодилось великое множество. Они, ободранные и голодные, старые и молодняк, совсем не красят наш курортный город. Вопрос же о приюте для бродяжек так и застрял в высоких кабинетах. Гуманно обращаться с животными надо, я с этим не спорю, но кто отвечает за гуманное отношение к человеку? Почему мы, в своём городе, не можем спокойно ходить по улицам? Почему эти бродяжки загаживают наши дворы и тротуары, портя и так не слишком презентабельный вид улиц? А собак становится всё больше и больше, судя по нашему Челноковскому массиву. Когда и как эта проблема будет решаться городскими властями?

   Вчера в газете «Крымская правда» я прочитала интервью с начальником ЖКХ крымской столицы, Анатолием Роговым, в котором он сообщил интересный факт, касающийся вопросов отлова и стерилизации бездомных животных. Оказывается, что в Краснодаре, где он побывал недавно, на решение проблем с бродячими животными ежегодно выделяют 14 000 000 рублей. Следовательно, столько же можно получать и Крыму, распределяя эти деньги по городам республики на создание приютов и стерилизацию бродячих животных. Мы — курорт и не можем просто отмахнуться от этой проблемы, если хотим привлекать отдыхающих. Да и горожане не должны рисковать своим здоровьем.

     Наше время — пора больших перемен. Народ ждёт, что после украинского развала, появится какой-то порядок, городскими властями будут выбираться правильные приоритеты в работе по обеспечению безопасности людей и налаживанию достойной жизни для феодосийцев.

Наталья Ищенко,

писатель, член СП России,

председатель СРПВК,

член Общественного совета

горисполкома